Практика
Автор Анна Шурминаисточник - https://m.vk.com/wall-147947594_176319?from=gurmoscow03#comm...Букв будет много. Ибо случилось немало.04 апреля закончилась одна из самых странных историй в моей жизни, и уж точно самая необычная практика за все годы учебы в медколледже.Для тех, кто не в курсе, мы всей группой с сентября по апрель безвылазно работали на станции скорой помощи Ижевска. Как студенты, как практиканты. Как юридически никто. Как крабы на галерах. Почти все из нас к январю перекочевали на диспетчерскую. Мне же повезло с первого до последнего дня остаться на работе в выездных бригадах (на линии). 57 смен. 57, Карл! И я не пропустила ни одной.«Волонтерами» мы так сказать помогали Родине, спасали Минздрав и проч и проч. И, хотя это часть истории, об этом аспекте говорить я не хочу.Я хочу говорить о людях. О Людях, с которыми мне довелось работать.Как все начиналось? Нам сказали: ребята, пока что это на месяц. Потом до нового года. Потом до 5 марта. И финальная дата – пятое апреля.«Скорая» нарушала весь мой распорядок! Мне не хватало времени весь этот период ВАЩЕ ни на что. Ни толком побыть дома, ни в полную силу поработать на моей любимой (и, кстати, оплачиваемой) работе. И я ждала этого дембеля. Но чем ближе был этот день, тем больше меня накрывало … В смысле? как все?..Наступает момент, когда ты становишься своим. Когда ты уже не безликая масса на практике, которую и запоминать-то незачем – месяц поболтаются и свалят, потом другие придут. Когда ты со многими поработал и о тебе уже знают – что вроде ниче так студент, справляется. Вроде Аня зовут.За меня «по блату» договорились на реанимационную бригаду. Я сама просилась – говорю, хочу учиться, хочу уметь, хочу посмотреть. Раз уж мы встряли, надо получить по полной, пройти этот путь от и до. О кэй. К моему удивлению сначала как будто реанимационная бригада состояла из одного фельдшера. Ну, потом оказалось, что-то пошло не так и в тот день врач не работал, и собственно совпадал только номер бригады. И слава Богу. Я отъездила пристрелочную, так сказать «нулевую» смену с Максом Игнатьевым, который мне все показал/рассказал, велел изучить укладку, что там есть, где что лежит, загуглить незнакомые названия препаратов, научил лайфхакам и базовым штукам разным, пользоваться оборудованием. Огромное, Максим, спасибо – без тебя все потом пошло бы через одно место.А вот 12 сентября начался мой отсчет. Зелень выходит с Первой реанимационной. Иду к машине на вызов ехать – медсестра тормозит меня и напрямую спрашивает: «Студент? К нам? Чье протеже? Я в попу целовать не умею. Будете мешаться под ногами – молчать не буду». Воу-воу! Базар серьезный, рамсить не стала, созналась сразу, чье протеже, но вроде как не облажалась (спасибо, Максим)) и… прижилась. В процентном соотношении, кстати, смен с Первой бригадой выпадало процентов 15 максимум (другие сотрудники один за одним уходили на больничный), но каждая из смен стоила нескольких. Были смены и спокойные, и стремные, но неизменно интересные и с выводами о людях, о жизни, о медицине. Быстрая и безошибочная Лена Кузьмичева, человеколюбивый и мудрый Андрей Геннадьевич! Каждое утро начиналось с вопроса: «Ты с нами сегодня?». Эти разговоры обо всем на свете, о пациентах и случаях, любые вопросы и ответы на них. Называлось у нас это «и попи.. эмм поговорили и поработали». Это очень близкие мне по духу люди, с которыми было абсолютно комфортно, у которых можно учиться и учиться, получить пистонов за косяк («Аня, поверни голову! Да не свою, а у пациента, раствор не капает!» Или «Ты чо, блин, над укладкой глюкозу набирала? Мммм не поооомню, вроде неееет. А чо все прилипло тогда?» Или «Ну и кто всю машину кровищей залил? Это моя, порезалась, ща уберу, шеф, чисто будет» ахахаха) и похвалу за успех. Ездили и качать умирающих, и встречать вертолет из Глазова, а потом собирать алкашей по всей округе, ездили и на ножевые, и на ДТП. Порой Лена с Геннадичем пререкались, порой были добрым и злым (полицейским) медработником.Андрей Геннадич как-то алкаша успокаивал: «Олег! Слушай внимательно: мы тебя у ментов отбили, они забрать хотели, мы не дали, сказали тебе помощь нужна. Сейчас в больницу привезем, там кофе тебе дадут, котлеткой накормят. Лежи спокойно, ладно?». Стоит ли говорить, что в помойке, где мы его забрали, и полиции-то никакой не было, ну и котлетка с кофе – это сильно вряд ли. И так меня бесили иногда эти обещания, а потом мы везли уже с другой бригадой такого же «красавца» в 9 ГКБ. И что вы думаете? Да-да. Ровно его же словами я сказала бомжу, что мы его отбили у полиции (ну Росгвардия-то там была кстати), и что в палате-люкс (читай: бомжатник) в больнице его ждет все та же мифическая котлетка с не менее мифическим кофием. Зато человек успокоился и не доставлял неудобств (кроме вони) в дороге. Еще и благодарным остался.Еще Андрей Геннадьевич всегда говорит: «Все хорошие».А однажды мы приезжали на клиническую смерть и реанимировали гораздо дольше 30 минут (вот я как раз тогда пальцы довольно мощно резанула ампулой атропина, там стекло толстое, ну и торопишься же все сделать, кровищи прилично накопилось в перчатке). Я задала вопрос уже на базе, почему он не остановил реанимацию, ЭКГ молча выдавало изолинию с самого нашего приезда на помощь фельдшеру, и никаких признаков успеха не было. Андрей Геннадьевич искренне и грустно ответил: «Я ее спасти хотел». А ведь это человек, который работает уже очень давно, но все также переживает за пациентов, надеется до последнего. И два шрама на пальцах мне на память об этом. Короче в Первой бригаде прожита отдельная жизнь, с настоящими эмоциями. Огонь огненный.Потом были и другие бригады. Несколько смен ездили с Олесей Загребиной, на примере которой видишь, что на скорой можно работать и быть мамой двоих детей, при этом вроде даже как то все это совмещать и успевать, с Еленой Георгиевной Делимарской, у которой можно научиться некоторым хитростям, женственности и достоинству, сохраняющимся в любой ситуации. С Катей Максимовой, которая кажется хрупкой девушкой, а на деле – решительная и грамотная. С Галиной Вахитовной Зориной, которая научила тому, что есть задача – надо решить. Не умеешь с кардиографом таким работать – разберись, пока едешь на вызов. Не проводил ректальное исследование при желудочно-кишечном кровотечении – ща научим, а я люблю такие задачи (не про исследование я говорю, а где покумекать надо)))). Если поставил больше фуросемида, чем просили, потому что жжопой смотрел дозировку – будь добр взять телефон и позвонить на вызов, принять ответственность и узнать как у пациента дела.С Романом Николаевичем Корченовым мы даже как-то сутки работали, не знаю как ему, а мне понравилось))) Это интеллигентнейший человек с царским профилем, выделяющийся неместной породой, со своей брутальной рассудительностью и твердостью гранита. Оказывается, за внешнюю суровость другие студенты его даже побаивались. Так-то я тоже сначала очканула, когда сутки работать, но не Романа Николаевича, а собственно ответственности полноценного помощника. Но на самом деле он – прекрасный врач с отличным чувством юмора, автор кулинарных шедевров из доширака, янтаря и крабовых палочек, а также бомбических выражений, которые сложно передать чисто на письме, надо слышать интонацию. «Заедем на заправку, у нас студент любит дорогой кофе». И ты уже такой «Да-с, сударь, люблю дорогой кофе». И мизинчик от стакана оттопыриваешь аки граф. С ним ездили тоже на ножевое к 19-летней мадаме, ведущей давно и крепко антисоциальный образ жизни. И сначала было: «Чего стоишь-то, бинт мотай». Эт я в ночи подтормаживала слегка. В пути в больницу она горевала, что зашивать будет больно, наверное, но Роман Николаевич елейным голосом совершенно справедливо заметил, что «Лизонька, у тебя анестезия по жизни». И много чего еще.С другими врачами и фельдшерами работали меньше, но неизменно продуктивно и поучительно.Кроме Первой была у меня еще одна любимая бригада – Десятая. С Ген Генычем по Десятой сначала работали с Леной Кузьмичевой полсмены, а потом как-то поставили меня к нему пару раз отдельно. Мне один из водителей сказал, что он с новенькими не очень бывает рад работать, не знаю даже теперь правда или нет, для меня это было сразу «есть контакт». Потом несколько смен подряд работали уже в конце марта, вот это была прям какая-то супер-надежная надёга, работа «под прикрытием». С одной стороны, делаешь все манипуляции, все по-взрослому, а с другой стороны, у меня всегда была уверенность, что в обиду не даст, не бросит, что когда надо - поможет в случае лажи (сраные катетеры), что если пациент в машине буйный – то «Иди вперед садись, я тут разберусь». Можно конечно сказать «Так и должно быть. Врач же старший, за все отвечает, в том числе за сохранность имущества и студента». Ну, понятно, что так, но на сменах частенько такого ощущения нифига не было. А с Ген Генычем было ВСЕГДА, в этом соль. Вот шикарное выражение у французов – «Comme il faut», все им направо и налево выражаются: комильфо-не комильфо, даже иногда не зная перевода. Ну так вот, оно значит буквально – как принято, как делается, соответствует правилам хорошего тона. Вот это и есть про Десятую.Собственно этот пост был написан под впечатлением как раз после одной из смен с Ген Генычем. Потом миллион раз перечитан и дописан. Издание 538-е, исправленное и дополненное короче.Я, видимо, ужасно тщеславна: когда мне старший фельдшер писала, что ставит меня с Волковым, даже не стала говорить, что у меня некоторая переработка, и мне бы выйти только на полсмены. А все от гордости за то, что меня отправляют во врачебную бригаду вместо фельдшера (ну потому что его нет), и еще и врач «за». Этот диалог почти в конце работы:- Аня, завтра выходите? Ставлю по 10 бригаде- Да, хорошо.- 29.03 я поставила тебя тоже с Волковым Г.Г.- Отлично! Надеюсь, Ген Геныч тоже рад.- Очень рад. Я его спрашивала, поэтому я тебя и ставлю.Нуууу тут я вообще растаяла. Как приятно, что ждут и ценят твою помощь. Конечно выйду, еще и с радостью. Да и последние смены провести под надежным руководством – это круто, товарищи.Однако смена 29 с Десятой обломалась, от чего я знатно приуныла.Случилась чехарда с перестановкой бригад, но зато во второй половине дня я оказалась с Первой. Ну и развеселилась.Зато каким-то чудесным образом 1.04 я все-таки вышла на Десятую. Ну и все – день сразу удался, сначала увезли дядьку в инфекционку в костюмах белых человечков, потом собрали алкашей как водится, а в конце смены уговаривали бабушку 86 лет не терять интереса к жизни, заняться изучением компьютера и лазить в интернете, пока лечили ее. В конце концов, она даже согласилась.В общем, Ген Геныч, мой поклон.Четвертого числа круг замкнулся идеально. Последний день работала с Первой, даже водитель тот же самый, что был в ту, самую первую смену. Дневная часть прошла довольно-таки вяло, и я осталась «чуть подольше». И сразу поехали на инфаркт, ехали быстро, работали четко, слаженно, как и должна работать дружная бригада. Помогли, довезли. Все. Домой.Работа с бригадами на серьезных вызовах, когда они попадались… Для меня это было как пойти с кем-то в горы (други-альпинисты меня поймут) – если вы прошли маршрут, вас связывают невидимые нити доверия и открытости, вы были в таких условиях, в которых отвечали друг за друга, где поодиночке тяжело. Также как люди, бок о бок проходящие какие-то сложные жизненные ситуации, как люди, которые видели вместе некоторое дерьмо. И поэтому такие люди – свои люди.А теперь немного о том, с чем этим прекрасным людям приходится работать. До этой практики я даже не знала, что кто-то столько может пить (я не про работников, а пациентов, если чо), что у нас столько демонических общаг, столько странных и больных на голову людей, психованных мамаш, брошенных всеми стариков. Такое ощущение, что минимум один бесячий алкаш есть на каждой врачебной смене. Минимум один пациент борзит и хамит. Иногда это все одновременно: борзит больной на голову алкаш из демонической общаги, а на следующем вызове – душевнобольная пациентка, которая оскорбляет врача, но что поделать, она больная, и вроде обижаться на такое не стоит, но за что ему все это? Дети умирают. Алкаши выживают, напившись суррогатов и перенеся клиническую смерть. И нифига это не легко переварить/отбросить. Это все остается грузом на их плечах и сердцах.Лена, Андрей Геннадич, Ген Геныч и все, с кем работали – спасибо за науку, за отношение, за прокачку, бесценный опыт, некоторые особые навыки коммуникации и всё-всё-всё! И хотя я изначально знала, что не останусь, я работала с полной отдачей, училась у вас с огромным удовольствием. Я буду скучать. Очень. Даст Бог, встретимся на «гражданке».Спасибо всем, с кем работали и были рядом все эти месяцы. Спасибо тем, кто нас поддерживал морально. Спасибо парням-водителям за безопасное вождение, разговоры за тачки и ПДД.Спасибо Ларисе Федоровне Трефиловой и Юлии Николаевне Корченовой, нашим преподавателям, которые всегда интересовались как у нас дела, как идет работа, где мы, кто мы, как мы. Наталье Александровне Мыльниковой за контроль и спокойствие, а ведь вы, я уверена, очень устали от нашего балагана, особенно когда есть недобросовестные студенты-прогульщики.Спасибо Ирине Витальевне Лебедевой и Наталье Юрьевне Карелиной за работу с нами и нашими графиками, непосредственное руководство линией.Спасибо Татьяночке Петровночке за мудрое распределение нас по бригадам и слова поддержки (она меня все время называла хорошей девочкой и мне думается во многом благодаря ей я осталась на линии – ведь как раз диспетчер слышит отзывы о студентах и передает молву о нас дальше).Спасибо Елене Романовне Тарасовой, с которой все и началось – определение именно в эту смену и рекомендацию пойти работать по реанимации с Никифоровым.А вам, друзья, такое напутствие: отстаньте от Скорой с бахилами, загните свои шикарные ковры, встретьте бригаду у подъезда, если нет домофона, приготовьте 2 стульчика и документы пациента, выписки и прежние кардиограммы – и их работа облегчится стократно. Будьте вежливы и рассказывайте все, о чем спрашивают, без утайки – и тогда вы увидите Их настоящими, какими видела их я – Людей, которые пришли спасать жизни пациентов, которые жертвуют своим режимом дня, здоровьем и Бог знает чем еще ради своего Призвания.
По материалам: https://pikabu.ru/story/praktika_8128865